Украинская посткоммунистическая трансформация: между дисфункциональной демократией и неконсолидированным авторитаризмом

свіжі екстрасенси про Україну 2023 https://motorcycleinstructortrainingcentre.co.uk/.

Я маю на увазі колишні совєтські республіки, – тому що на Балканах хитка рівновага порушилася в інший бік – великою мірою завдяки Заходу, насамперед Євросоюзові, хоч у випадку екс-Югославії важливу роль відіграло також втручання НАТО. В Україні, я зауважив, декотрі автори намагаються калькувати слово transition, вигадуючи «транзицію», проте моє філологічне вухо не сприймає цього новотвору, тому я все-таки говоритиму про трансформацію але матиму на увазі передусім transition. Мы не знаем, является ли пророцтво для України 2023 Украины определяющим цивилизационное наследство республиканской Речи Посполитой и конституционной Австро-Венгрии, или все-таки автократической России и тоталитарного СССР. Мы не знаем, намерена ли Украина развиваться по европейской модели – как другие государства Центрально-Восточной Европы. Борис Шавлов: Скажите, пожалуйста, не кажется ли вам, что если Украина таки определится однозначно со своей идентичностью, лет за 20 или 40, то это приведет к такому крену в сторону авторитаризма, что мы получим или западное, или восточно-православное, но безусловно авторитарное государство? Украина до сих пор не определилась со своей национальной, государственной, цивилизационной идентичностью, и это ее едва ль не самая большая проблема. Я понимаю, что эта расщепленность, эта шизофрения не может длиться вечно, эта проблема должна решиться каким-то образом – в одну сторону или другую, но, боюсь, это займет весьма много времени.

Я этого очень опасаюсь, хотя, с другой стороны, я понимаю, что культурно-исторические обстоятельства (prerequіsіtes, по Карозерсу) имеют значение, политическая культура имеет значение, контекст имеет значение. С одной стороны, как я уже упоминал, существует нормативная гегемония либеральной демократии в современном мире, а с другой стороны, Украина – в отличие от России, Китая, Саудовской Аравии – не имеет убедительных аргументов, чтобы добиться для себя статуса исключения из этой нормы. Украина не может интегрироваться в Европу, так как европейцы прекрасно видят, что эта страна, как и Турция, еще не решила проблемы своей европейской (или, наоборот, антиевропейской) идентичности, она и по сей день находится в ситуации своеобразной холодной гражданской войны. Но она всегда может иметь ситуационным союзником ту часть авторитарного большинства, которое не принимает именно даного вида авторитаризма – условно говоря, украинофильского или, наоборот, русофильского. С таким ситуационным союзником тяжело строить консолидированную либеральную демократию, но всегда можно сопротивляться консолидации того или другого авторитаризма. И все же рано или поздно, думаю, Украина снова наткнется на свою главную проблему, которую не смогла решить ни при Кравчуке, ни при Ющенко: как трансформировать беспомощный плюрализм в консолидированную демократию.

Я, в самом деле, не раз писал, https://godayjob.com/2023/06/11/1-%d0%b5%d1%81%d1%82%d1%8c-%d0%bb%d0%b8-%d0%b6%d0%b8%d0%b7%d0%bd%d1%8c-%d0%bf%d0%be%d1%81%d0%bb%d0%b5-%d1%81%d0%bc%d0%b5%d1%80%d1%82%d0%b8/ что Украина обречена быть плюралистической и неавторитарной именно благодаря внутренним делениям. Может, и лучше было бы, если бы она изменилась, если бы Украина была немного меньше, – по крайней мере, иногда мне так кажется. Патнем говорить про те, про що я вже згадував, – про соціальний капітал, про політичну культуру, про цивілізаційну спадщину, про залежність від шляху. Я вже казав, що такі режими не можуть бути стійкими за означенням, тому що, прагнучи міжнародної леґітимізації, допускають певну політичну конкуренцію і рано чи пізно на цьому ловляться. На жаль, Україна не є для Америки пріоритетом, тобто вона не входить до десятки чи навіть двадцятки американських пріоритетів, і тим більше не є пріоритетом для парохіального, шрьодерізованого й берлусконізованого Євросоюзу. Микола Рябчук: Нормальною прогнози екстрасенсів для України на 2023 рік свого регіону, для Центрально-Східної Європи, коли б не була поділена у відомий вам етно-регіональний, чи мовно-культурний спосіб. Микола Рябчук: «Тонкое», я согласен, но и Запад тоже – «дело тонкое».

Микола Рябчук: По этому поводу я напомню вам анекдот, который несколько недель назад рассказал в подобной лекции «Полит.ру» Aндрей Ланьков, – хороший, между прочим, доклад, можете посмотреть в Интернете. По странам Восточной Европы, которые довольно быстро стали тем, кем они стали, и живут дальше. Ведь белорусский режим ничуть не авторитарнее казахского или азербайджанского, но к своему несчастью он расположен в Европе, где применяются несколько другие демократические стандарты, особенно к тем, кто не имеет нефти, газа и прочих важных ресурсов. Вместе с тем, нарушение равновесия в русскую сторону, которое мы, кстати, ныне наблюдаем, может быть куда более опасным. И я понимаю ваше опасение, что нарушение шаткого этноязыкового, letipofcherryhill.com культурного баланса в Украине при слабых демократических традициях и институциях может привести к националистическому авторитаризму – то ли украинскому (недаром нас пугают призраками Бандеры), то ли русо-советофильскому (как, например, в Беларуси). И, в-третьих, существует определенный международный контекст, который не слишком благоприятен для консолидации авторитаризма в Украине. Лично для себя я нашел ответ на этот вопрос в книжке Роберта Патнэма «Становление демократии» (Robert Putnam, cabcocabinets.com Makіng Democracy Work, 1993). Она посвящена не Украине, а Италии. Лина Галанзовская: Был еще вопрос о перспективах демократического развития, о внешнем давлении. Кроме упомянутого здесь Карозерса, я сослался бы еще на интересный текст Фарида Закарии 1997 года «Наступление нелиберальной демократии» (Fareed Zakarіa, “The Rіse of Іllіberal Democracy”), переработанный со временем в книжку под подобным названием: «Будущее свободы: нелиберальная демократия дома и за границей» (The Future of Freedom: Іllіberal Democracіes at Home and Abroad).